Возмутились, но поддержали: как общественность реагировала на обмен пленными

Накануне стало известно, что Россия обменяла около 200 украинских военнопленных, в том числе бойцов запрещенного «Азова», на 55 российских пленных и Виктора Медведчука. При этом ранее официальные источники и пропагандисты утверждали, что никто не будет менять «азовцев» на Медведчука.

Примечательно, что официальные источники сначала вообще не сообщали об обмене пленными, вся информация поступала из турецких, арабских и украинских СМИ.

Когда стало понятно, что шила в мешке не утаишь, скупыми пресс-релизами поделились и российские власти.

До этого глава офиса президента Украины Владимира Зеленского Андрей Ермаков успел заявить, что обмен оказался крайне выгодным для Украины и невыгодным — для российской стороны. Киев получил ценных для себя бойцов «Азова» (запрещен в России), трех иностранных наемников, ранее приговоренных в «ЛДНР» к смертной казни, и ряд других пленных. России же достались «всего лишь» Медведчук и пять десятков военных, которые уже «дали все необходимые показания» украинскому следствию, отметил Ермаков.

Эти новости последовательно вызывали у комментаторов от охранительного лагеря то возмущение, то смирение, то радость, пишет журналистка «Новых Известий» Виктория Павлова.

Бывший офицер ФСБ Игорь Гиркин, который называет себя «Стрелков», во всеуслышание объявил, что состоявшийся обмен — это глупость и предательство.

«Нам хотя бы по факту объяснят, что это было?», — возмущался журналист Семен Пегов в своем Телеграм-канале.

«Видимо, не нам убогим это понимать», — признавался корреспондент госканала Андрей Руденко.

То, как правильно нужно воспринимать такие новости, своим коллегам по патриотическому цеху разъяснила, как всегда, главред RT Маргарита Симоньян. Она первой начала радоваться случившемуся обмену.

«Что важнее — радость от спасения своих или удовлетворение от возмездия врагу. Для меня — первое», — разъяснила Симоньян.

За ней приободрились и другие. Охранители и государственные журналисты в итоге дошли до полного одобрения произошедшего обмена. Хотя и подытожили, что можно по-разному относиться к подобным кампаниям, но сложно не заметить, что в экспертной среде усиливается скепсис по поводу "успехов" России в информационной войне.